Дядя Эрих, Львов, жаркое лето 53-го и сволочи американцы

Давно хочу рассказать историю, про дядьку моей матери, брата ее отца. Она свидетельствует, что Львов для меня не совсем чужой город и что здесь у меня, возможно, имеется неизвестные родственники.

Итак, по порядку: дядю моей матери звали Эрих, родился и жил он в немецкой земле Тюрингия и был в семье белой вороной. Не спокоен он был по отношению к женскому полу, что в те годы не поощрялось. Из-за семейных конфликтов по этому поводу в семье в 37 году он решил убежать от всех своих жен в … охваченную гражданской войной Испанию, где в интербригаде воевал против франкистов, так как всю жизнь придерживался левых, можно сказать коммунистических, убеждений. Однако, когда Франко, при помощи немецких и итальянских фашистов, одержал верх, дядя Эрих вынужден был вернутся в родной фатерланд. Своё участие в гражданской войне в Испании он не афишировал, в семье, конечно, знали, но держали язык за зубами, и поэтому никакое гестапо его не трогало, а когда началась война, его просто призвали в армию.

Благодаря своим личным качествам по части достать выпить и снять девочку, в войну он совсем неплохо устроился в тылу. Длительное время дядя Эрих служил в оккупированном немцами Львове, где был завхозом дома отдыха немецких офицеров – попросту говоря борделя. Заделался Эрих эдаким шестеркой, вроде бравого солдата Швейка в бытность того денщиком у оберфельдкурата Каца. Где располагался этот бордель, я не знаю, но львовские старожилы мне говорили, что якобы в отеле «Жорж». Впрочем, я не уверен, что это так. Моя мама, которая знала своего родственника как заядлого бабника, до самой своей смерти была уверена, что дядя Эрих и во Львове порядочно наследил, поэтому она предполагала, что в городе у нас полно родственников. То, что случайные прохожие меня неоднократно принимали за другого человека, вроде бы подтверждает такое мнение. Впрочем, это не факт, а предположение. Все люди друг на друга похожи.

После войны дядя Эрих вспомнил свои коммунистические заслуги и занял какую-то видную должность среди местной власти. Но человек он был вольных взглядов, установившийся в ГДР режим его не устраивал и летом 1953 года он стал одним из руководителей народных выступлений против режима.

Мама тогда работала в магазине «Международная книга» в это время она уже была знакома с отцом, который во время «беспорядков» был в отпуске в Союзе. Она рассказывала, что чуть не умерла от страха, когда она увидела своего дядьку на окруженном толпой грузовике, с которого Эрих в рупор выкрикивал призывы захватить тюрьму и освободить политических заключенных. В это время в магазине было несколько советских офицеров, в том числе и «особисты», которые знали отца, и мама очень переживала, что они узнают о родственных связях главного бунтовщика. Но офицеры больше переживали, как самим унести ноги и не попасть под раздачу «бунтовщикам». Они попросили вывести их черным ходом и быстро смылись.

О тех событиях «жаркого» лета 53-года в Германии отец так написал в своём дневнике:

24 июня 1953 года. Среда.

Опять Германия!...

Ещё в Москве я читал в газете о волнениях в Восточном Берлине, но только по дороге Брест – Франкфурт и, особенно, после и в городе узнал много подробностей и размах.

17-го июня почти во всех городах ГДР население, подстрекаемое фашистскими элементами и американскими агентами, вышло на улицы, громя государственные учреждения. В городе в качестве сигнала в 7 утра зазвонили колокола, а затем загудели сирены заводов. В Йене, Магдебурге были разгромлены тюрьмы и выпущены заключенные. Командира двадцатки полковника Пискарева, въехавшего в Йену на машине раньше частей, «демократы» окружили и осыпали оскорблениями. Его выручили только автоматчики из мотоциклетного батальона. Самые сильные волнения были в Йене, Магдебурге и особенно в Берлине. Убивали партийных руководителей, служащих народной полиции. В дело были введены оккупационные войска. В Магдебурге, кажется, пехота с карабинами «на руку» разогнала демонстрантов, в Берлине и Лейпциге стреляли. Да, говорят, что были сняты диверсантами наши часовые у Бранденбургских ворот. Сильное волнение было в Галле, да и во многих других городах.

В городе наводил порядок замкомандира гаубичного полка подполковник Голиков. Войск было мало: только оставшиеся для охраны зимних квартир, да ещё надо было охранять склад боеприпасов. Тремя взводами на тракторах с прицепленными орудиями он разогнал толпу у тюрьмы и, как раз во время, т.к. первые ворота были уже взломаны. Потом подошли танкисты, на танках носились по городу, заставляя всех шарахаться в стороны.

Много арестованных, некоторые уже расстреляны, введено военное положение. Улицы патрулируются нашими солдатами, которые одеты в каски, и народной полицией. «Демократы» при встрече шарахаются в стороны, давая дорогу (видно здорово их побили прикладами), но в глаза не смотрят, то ли со стыда, то ли со злобы. Во время волнений было много пьяных немцев, продажа спиртных напитков запрещена.

Отдохнув, я встретил в городе полковника Дьгана (или Дьячана? – не разобрать), он и п/п-к Булганов (Булгаков?) проводили совещание и очень неважно. Обвиняли Голикова и других в том, что проявили близорукость и допустили это выступление. Смешно! Ведь общаться с немецким населением запрещено….

Международное положение неважное, Эйзенхауэр ассигновал на провокации в Германии 50 млн. долларов, Лисынмановская (?) клика насильно освобождала северо корейских военнопленных и принудительно включала в свои войска. 19-го июня в США в тюрьме Синг-Синг в 20 часов по нью-йоркскому времени по обвинению в «атомном» шпионаже казнены на электрическом стуле Этель и Джулиус Розенберг….

Но дяде Эриху и в тот раз удалось выйти невредимым. По подложным документам он уехал в Швейцарию, где безбедно жил до конца 80-х годов. Правда, про него в нашей семье при детях не говорили и, к сожалению, его фотографий я не имею. Была надежда, что семейные фотографии достанутся от моей тетки, которая умерла в США несколько лет назад, но перед смертью тетку одурачили юристы: оказалось, что она подписала завещание в пользу своего душеприказчика, а тот (вернее та) и не подумал, что родственникам нужно выслать хотя бы семейные фото. Сволочи они все, эти американцы, после этого. Вот, что я хочу сказать.